Метод анализа документов

Документы как источник социологической информации

Анализ документов – один из широко применяемых и эффективных методов сбора первичной информации.

С документами социолог сталкивается в самом начале абсолютного большинства исследований независимо от того, какие методы он будет использовать при сборе первичной информации. На этой стадии документы, как правило, представляют собой не объект самостоятельного социологического исследования, а лишь вспомогательный источник информации. Такую функцию могут выполнять четыре группы документов: статистические и вербальные документы об объекте исследования, массивы первичной статистической информации, протоколы и стенограммы, документы личного характера. Вспомогательные источники информации об объекте исследования – это прежде всего документы, содержащие либо статистические сведения о нем, либо его вербальную характеристику; данные предшествующих социологических исследований на аналогичную тему; аналитические отчеты и другие материалы, откуда можно получить информацию для более глубокого уяснения исследуемой проблемы, повышения качества методического инструментария, точности модели выборки; эти материалы могут стать основой для формирования выборочной совокупности. Подобная документация хранится в органах государственной и ведомственной статистики, в архивах, библиотеках и др. Сведения, содержащиеся в этих источниках, могут быть также использованы для проверки устойчивости информации, полученной в результате социологического исследования, для сопоставления, сравнения либо построения динамических рядов распределения данных. Массивы первичной статистической информации или статистической отчетности хранятся в официальных статистических управлениях, в различных ведомствах и учреждениях и представляют собой: бланки со стандартизованной отраслевой информацией, ежеквартальные и годовые отчеты предприятий в налоговой инспекции, годовые балансы банков; данные о здоровье населения, хранящиеся в медицинских учреждениях; документы по учету преступлений, хранящиеся в правоохранительных органах, и т.д. За исключением «санкционированных» случаев (когда исследования заказаны собственниками соответствующих документов либо иными организациями, имеющими к ним доступ) такие документы трудно доступны для исследователя. Протоколы и стенограммы судебных или арбитражных заседаний, расследований, собраний, индивидуальные характеристики школьных психологов на учащихся и другие аналогичные документы могут служить источником тематических зондажей. Но, как правило, для репрезентативных исследований они не пригодны из-за ограниченности массива документов. Кроме того, эти документы не всегда доступны для исследователя ввиду своей конфиденциальности. Используемые в зондажных целях личные документы – письма, дневники, автобиографии и т.д. – также не всегда могут составить репрезентативный массив для полномасштабного исследования. К тому же доступ к личным документам затруднен не в меньшей степени, чем к протоколам и стенограммам. Наряду с решением таких вспомогательных задач, как сбор сведений об объекте, предмете исследования, уточнение модели выборки, методического инструментария сбора информации, документы могут составить источниковую основу самостоятельного социологического исследования. Анализ документов как поисковый научный метод лежит в основе двух видов исследования – количественного семантического анализа и главного метода, используемого в прикладной социологии, – анализа содержания документов (контент-анализа).

Виды документов

Прикладная социология в первую очередь рассматривает различные печатные и рукописные материалы, созданные для хранения и передачи информации. При более широком подходе в состав документов включают также теле, кино, фотоматериалы, звуковые записи и т.д. («видео и аудиодокументы»). Документы классифицируют по следующим основаниям:

по статусу – официальные и неофициальные;

по форме изложения – письменные и (более широко – вербальные) аудиальные, визуальные, аудиовизуальные и статистические;

по функциональным особенностям – информационные, регулятивные, коммуникативные и культурно-просветительские;

по целевому назначению – документы, созданные независимо от исследователя, т.е. все документы, существование которых ни прямо, ни косвенно не обусловлено техникой проведения социологического исследования (связанные с темой исследования официальные документы, статистические сведения, материалы прессы, личная переписка и т.д.), и документы целевые, т.е. подготовленные в точном соответствии с программой и задачами социологического обследования – ответы на открытые вопросы анкеты и тексты интервью, записи наблюдений, отражающих мнение и поведение респондентов и экспертов;

справки официальных и общественных организаций, выполненные по инициативе, заказу исследователей;

собранную и обобщенную статистическую или вербальную информацию . Естественно, при этом подчеркивается основная, ведущая направленность документа, однако чаще всего он выполняет одновременно несколько функций (рис. 8.1).

Р и с. 8.1. Логическая схема классификации документов для контент-анализа

Официальные документы имеют принципиальное значение для исследователя. В их число входят: постановления правительственных органов, директивы ведомств, приказы и распоряжения администрации предприятий и учреждений, которые преимущественно отражают общественные связи и выражают коллективные точки зрения. Эти документы составляются и утверждаются государственными или общественными органами, коллективными или частными учреждениями и могут выступать в качестве юридического доказательства. Ведущее назначение данных документов – управленческое. Их основные функции – информирование о состоянии дел, достижении намеченных целей, а также регулирование институциональных отношений. Полезная информация для систематизированного изучения и статистического обобщения контроля за деятельностью организаций содержится в текущих планах работы. Анализ этих материалов в динамике позволяет выявить роль различных управленческих акций в организации производства, обнаружить и ликвидировать имеющиеся трудности, недостатки в работе. Ведущее назначение такого рода документов – коммуникативное и культурное, но при этом они информируют членов коллектива и регулируют отношения между ними. Неофициальные документы. Среди них выделяются личные документы – дневники, мемуары, письма, семейные фото и кинодокументы, архивы и т.д., содержащие почти ничем не ограниченные высказывания людей по свободно выбранной теме, и поэтому представляющие собой незаменимый источник изучения общественного сознания, мнений и установок на индивидуальном уровне. Они позволяют вскрывать глубинные социальные механизмы образования ценностных ориентаций, понять историческую обусловленность мотивов поведения, найти основу для выделения социальных типов личности. Особое значение имеют письма населения в различные властные организации, в редакции средств массовой информации. К неофициальным документам относятся также материалы прессы, отражающие все стороны жизни общества, – важнейший источник документальной информации. Публикации газет синтезируют черты документов различных типов – «словесную», цифровую и изобразительную информацию, официальные сообщения, авторские выступления и письма граждан, документы истории и репортажные материалы о современности. Об эффективности газетных выступлений многое может сказать изучение языка публикаций.

Информацию, содержащуюся в документах, принято разделять на первичную – описание конкретных ситуаций, освещение деятельности отдельных лиц или органов – и вторичную, которая носит более обобщенный, аналитический характер, как правило, она отражает более глубокие социальные связи.

"^^&^^"

В. А. ЯДОВ

в сотрудничестве с В. В. Семеновой

СТРАТЕГИЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Описание, объяснение, понимание социальной реальности

Добросвет

Издание осуществлено при участии

книготорговой компании "Абрис Д"

Ядов В. А.

Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности. - М.: "Добросвет" 2001. - 596 стр.

Книга является пятым, существенно дополненным изданием учебного пособия В. А. Ядова "Социологическое исследование: методология, программа, методы". Рассматриваются теоретико-методологические основания программы исследования, количественных и качественных методов сбора и анализа эмпирических данных. Детально излагаются процедуры квантификации социальных характеристик, методы сбора данных: анализ документов, наблюдения, опросы, глубинные интервью, статистические приемы анализа взаимосвязей и интерпретативные подходыв качественном исследовании, а также требования к организации теоретико-аналитических и прикладных исследований. Глава о качественных методах социологического исследования написана В. В. Семеновой.

Книга содержит приложения образцов полевых документов, аннотированный список литературы по методологии эмпирического социологического исследования.

© В.А. Ядов, 2001

© "Добросвет", 2001

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга написана на основе предыдущего издания моего учебного пособия "Социологическое исследование: методология, программа, методы" (1995). Но это, в сущности, - другая работа. И прежде всего потому, что в ней рассматриваются методологические проблемы не только жесткого (количественного), но также и качественного, интерпретативного подхода к эмпирическим данным. Я глубоко признателен Виктории Владимировне Семеновой за сотрудничество и усилия, которые она приложила к тому, чтобы впервые в нашей отечественной практике изложить студентам методологические требования, предъявляемые к качественному исследованию.

Изменено и само название пособия, ибо системно-структурный подход к социальной реальности, призванный описать и объяснить общество как систему надындивидуальных социальных структур и институтов, не предусматривает со стороны социолога понимания индивидуальных смыслов человеческого поведения так, как этого требуют принципы интерпретативной социологии. Совмещение двух основных течений в современной социологической теории (структурно-функционального и феноменологического) с их многочисленными школами, развитие так называемого реалистского направления с акцентом на деятельные способности индивидов - все это призывает к интеграции жесткой и гибкой методологий эмпирического исследования.

На пороге XXI века мировое социологическое сообщество вполне осознает, что и в общей теории, и в методологии эмпирического исследования оно должно стремиться и к взаимопониманию, и к объединению усилий сторонников разных теоретико-методологических парадигм, разных подходов к осмыслению социальной реальности.

В нашей стране за последние годы интерес к методологическим проблемам социологического исследования несколько ослаб: слишком много практических проблем приходится изучать социологам в трансформирующемся обществе. Но можно уверенно предвидеть, что в области методологии предстоит оживление дискуссий и экспериментирования. Социальные трансформации всегда обостряли внимание к методологии социального познания.

Почти весь иллюстративный материал в этой книге взят из практики отечественных исследователей прошлых лет и конца 90-х гг. Практические примеры из зарубежного опыта далеко не всегда уместны, ибо социально-культурные особенности в эмпирическом исследовании должны учитываться особенно строго.

Вне сомнения, читатели оценят труд выдающихся специалистов в области методологии эмпирического исследования, моих добрых коллег О. М. Масловой и М. С. Косолапова, которые составили аннотированный список библиографии по предмету с учетом новейших публикаций.

С чувством признательности за критику и конструктивные замечания я обращаюсь ко многим коллегам, которые в свое время и сейчас высказывали свои суждения и советы: Г. М. Андреевой, Ю. Вооглайду, А. Г. Здравомыслову, О. М. Масловой, В. В. Семеновой, Г. Г. Татаровой.

Я сердечно благодарен сотрудникам исследовательских коллективов, с которыми имел удовольствие работать многие годы и учиться премудростям эмпирического исследования: А. Н. Алексееву, О. Б. Божкову, Л. В. Бозриковой, В. В. Водзинской, В. Б. Голофасту, С. И. Голоду, Л. В. Докторовой, Б. 3. Докторову, В. Н. Каюровой, Л. Е. Кесельману, А. А. Киссель, Г. Ф. Красноносенко, В. А. Лосенкову, В. С. Магуну, Т. 3. Протасенко, Г. И. Саганенко, А. А. Семенову, Е. Э. Смирновой, Б. М. Фирсову.

Заслуживают доброго благодарственного слова пытливые студенты: своими вопросами они помогали найти более удачный способ изложения.

Учебник Ядова рассматривает теоретико-методологические начала программы исследования, количественные – качественные методы сбора – анализа эмпирических данных. Основательно излагает процедуры квантификации соц. характеристик, методы сбора – анализа эмпирич. данных: анализа документов, опросов, наблюдений, глубинных интервью, статистич. приемов анализа взаимосвязей – интерпретатив. подходов в качественном исследовании, требований к проведении теоретико-аналитических – прикладных исследований. Содержит приложения образцов полев. документов, аннотированный список лит-ры по методологии эмпирического социологич. исследования.Студентам вузов, аспирантам.

Оглавление: 7
Некоторые проблемы теории – методологии социологических исследований
01. О предмете социологии
02. Понятие социального факта
03. Методология
04. Методы, техника, процедуры
Программа теоретико-приклад. исследования с последующим количеств. анализом данных
5. Проблема, объект – предмет исследования
6. Определение цели – задач исследования
7. Уточнение – интерпретация основных понятий
8. Предварительный систем. анализ объекта исследования
9. Выдвижение рабочих гипотез
10. Принципиальный план исследования
11. Програм. требования к выборке
12. Общие требов. к программе
Первичное измерение (квантификация) соц. характеристик
13. Конструиров. эталона измерения – шкалы
14. Общая характеристика шкал
15. Поиск однонаправл. континуума – шкалах Гуттмана (упорядоченная ном. шкала)
17. Четыре важнейших огранич. квантификации первичных соц. характеристик
Методы – операции сбора донных, подлеж. количественному анализу
18. Прямое наблюдение
19. Документальные источники
20. Анкетные опросы – интервью
21. Некоторые тестовые процедуры
“Жесткий” анализ эмпирич. данных
22. Группировка – эмпирическая типологизация
23. Теоретическая типологизация проверка в эмпирич. анализе
24. Поиск взаимосвязей между перемен.
25. Социальный эксперимент – метод проверки науч. гипотезы
26. Анализ данных повторных – сравнительных исследований
27. Последовательность действий – анализ. данных
Качествен. методы в социологии
28. Особенности методологии качеств. исследования
29. Виды качественных исследований общий порядок дейст. исследователя
30. Реализация замысла исслед. в полевых условиях
31. Анализ данных – основе “плотного” описания …
32. Представление данных – публикации
Организация исследования
33. Особенности организации теоретико-приклад. исследования
34. Особенности методики – этапов развертывания приклад. исследования
35.Заключение.
36.Приложение
Библиографический список

В. А. Ядов.

Стратегия социологического иследования

Глава I

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И МЕТОДОЛОГИИ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

1. О ПРЕДМЕТЕ СОЦИОЛОГИИ

Говоря о методологии и методах социологического исследования, мы должны, конечно, уяснить, каков предмет социологии как науки.

Вопросы о предмете науки - это вопросы о том, что и как изучать, чему и как учить в данной области знания и где границы компетентности специалиста. В исследовательской практике мы постоянно сталкиваемся с необходимостью пересечения границ предметной зоны. Но совершать такой переход можно двумя путями: легальным и контрабандным, соблюдая определенные правила или игнорируя их. В первом случае осознается сам факт пересечения границ и соответственно - потребность обратиться к понятийно-методическому аппарату смежной области знания или же необходимость привлечь специалистов в этой области. "Нелегальный" же переход грозит дилетантизмом, некомпетентностью. Такова логика современного разделения труда в науке, где углубление профессионализации сопровождается интеграцией в междисциплинарных связях и комплексных исследованиях общего объекта.

Сегодня становится достаточно очевидным, что главный порок наших прежних дискуссий о предмете социологии - их целевая установка: не столько уяснить собственно предметную область науки, сколько доказать, что она не находится в противоречии с марксистской философией и марксистским мировоззрением. Отсюда и расстановка акцентов . По преимуществу это были дискуссии идеологического свойства, в которых понятия науки и идеологии нередко смешивались.

Между тем, это принципиально различные сферы духовной деятельности. Наука, в том числе общественная, призвана беспристрастно искать истину, используя обновляющийся аппарат знания о своем предмете. Идеология выполняет иную функцию: выражает социальный интерес определенных общественных сил.

Идеология, опирающаяся на научное знание, заслуживает положения реалистической. В противном случае она иллюзорна. Наука, опирающаяся на идеологию, утрачивает право называться наукой, превращается в наукообразную апологетику социального интереса. Однако, чтобы следовать принципу размежевания социологии и идеологии, сформулированному выдающимся теоретиком Максом Вебером, нужно знать, какие опасности подстерегают исследователя на пути к достоверному знанию.
К истории развития предмета социологии
Что есть объект и предмет научного знания, совпадают ли они? Нет, не совпадают, ибо объект любой науки есть то, на что направлен процесс исследования, а предметная ее область - те стороны, связи, отношения, составляющие объект, которые подлежат изучению.

Объект социологии, как и других общественных наук, - социальная реальность, и потому социология - наука об обществе. Но этого недостаточно для определения ее предмета. Это лишь указание на объект исследования, который совпадает с объектом других общественных наук, будь то история, культурология, этнология, политология, демография, право. Одно из возможных определений социологии - это наука о целостности общественных отношений, обществе как целостном организме. Здесь мы приближаемся к предметной области социологии, однако прервем рассуждения для небольшого методологического комментария.

Предмет науки не может быть стабильным. Он находится в постоянном движении, развитии, как и сам процесс познания. Его движение зависит от двух решающих факторов: прогресса самого научного знания, с одной стороны, и меняющихся потребностей общества, социального запроса, с другой.

Очевидно, что социология не могла не претерпевать переосмысления своей предметной области, ибо последняя формировалась и продолжает формироваться под воздействием упомянутых факторов.

На протяжении полутора столетий в определении предмета социологии противоборствуют две тенденции, истоки которых в классической философской антиномии концептуально-теоретического и феноменологического подходов к анализу природных и общественных явлений. Речь идет о том, что, по существу, в социологии как бы параллельно развиваются две плохо согласующиеся между собой теоретические парадигмы: макросо-циологическая и микросоциологическая. "Макротеоретики" оперируют понятиями общества, культуры, социальных институтов, социальных систем и структур, глобальных социальных процессов. "Микротеоретики" работают с понятиями социального поведения, акцентируя внимание на его механизмах, включая межличностное взаимодействие, мотивацию, стимулы групповых действий и т. д.

Отсюда два совершенно разных подхода к определению социологии: один - в направлении развертывания ее предмета как науки о целостности общественного организма, о социальной и социокультурной системах, другой - как науки о массовых социальных процессах и массовом поведении. Было бы ошибочно считать первый теоретическим, а второй прикладным: они реализуют обе функции науки. При первом подходе социология сопрягается с демографическими, экономическими и политическими науками, при втором - с социальной психологией.

Хотя "отец социологии" Огюст Конт, по мнению А.Бескова, является еще только протосоциологом 1 , так как привлекал аналогии из физики и самую науку первоначально назвал социальной физикой, он, в сущности, сформулировал парадигму теоретической макросоциологии.
1 При этом А. Босков ссылается на Питирима Сорокина , который отмечал, что социология становится самостоятельной наукой по мере того, как освобождается от редукционизма, сведения социального к несоциальному: к физике - у О. Конта, биологии - у Г. Спенсера, географии – у Л. Гумпловича.

Господствующая в классической европейской социологии идея функциональной целесообразности общественной организации опирается на аналогии с самоорганизацией биологических систем.

Концепция функциональности социальных связей, выдвинутая О. Контом, в работах Г. Спенсера была доведена до прямых аналогий с учением Ч. Дарвина применительно к эволюции общественного организма. Э. Дюрк-гейм вводит понятие "социальный факт" как нечто данное, что подлежит объяснению с точки зрения функциональности в отношении к системе верований, коллективного сознания, скрепляющих общественную целостность.

Идея рациональной организации общественных институтов М. Вебера сопрягается с неокантианской философской традицией. Социальное поведение индивидов Вебер предпочитает истолковывать в духе рационализма, именно отсюда берет свои истоки концепция экономического человека, рассудочного и эгоистичного по природе.

Предмет социологии, как он вырисовывается в классической европейской традиции, - исследование целостности социального организма, его системности, скрепляемой либо верованиями и нравственными ценностями, либо разумным разделением труда, общественно полезных функций, что обеспечивает слаженность всей социальной организации и ради чего общество создает необходимые для его нормального функционирования институты собственности, государства, права, образования, религии и др. При этом на первый план выдвигается надындивидуальное в регуляции поведения человека и человеческих общностей, предметом исследования становятся деиндивидуализирован-ные структуры социальной организации. Эта традиция получила впоследствии развитие в теориях структурно-функционального понимания общественной системы Т. Парсонса и Р. Мертона .

В России то направление, которое получило известность как собственно "русская школа" в социологии (Н. К. Михайловский прежде всего), так же как и в Западной Европе, рассматривало предмет социологии в качестве знания о целостности общественных систем. Русская субъективная школа в центр внимания выдвигала проблематику социальной интеграции и солидарности, стремилась установить универсальные законы общественной эволюции .

К середине XX века вполне определенно обнаружились две тенденции в развитии мировой социологии: европейская и американская. Европейская социология развивалась в тесной связи с социальной философией , а американская изначально формировалась как наука преимущественно о человеческом поведении. Социология в США ведет начало с Чикагской школы 20-х годов. Именно Чикагская школа, утвердившая метод наблюдения и другие формы полевых исследований, создала особый облик американской социологии. К настоящему времени это, по преимуществу, проблемно-ориентированная поведенческая наука. Что же касается классической европейской социологии, то она не только тяготела к социально-философской традиции, но была к тому же предметно-ориентированной.

Видение предмета социологии, испытывая на себе влияние историко-культурных традиций, конечно, подвержено воздействию и прямого социального запроса, общественной потребности своего времени.

Так, О. Конт подчеркивал спекулятивность идей просветителей, полагая, что усовершенствование общества (чему призвана служить научная социология) может быть достигнуто не путем просвещения умов, а переустройством общественной организации, которое опирается на изучение социальной реальности. Э. Дюркгейм и М.Вебер, Н.Михайловский и П.Сорокин в России в меньшей степени были озабочены проблемами социальной реформации, они видели прикладную функцию социологии прежде всего в том, чтобы содействовать стабилизации, упорядочению общественной жизни в согласии с ее внутренней природой, достаточно устойчивой и целесообразной в своей основе, изменяющейся эволюционно по пути социального прогресса. Эта, по сути, консервативная традиция, воспринятая в структурно-функциональном анализе Парсонса-Мертона, подвергалась в 60-е годы решительной критике со стороны радикально настроенных социологов Европы и Америки. Именно тогда западные социологи обрд-тились к марксизму, влияние которого в макросоцио-логических исследованиях по сию пору остается достаточно сильным.

В 50-80-е г г. наблюдалась своего рода "американизация" западноевропейской социологии, все же еще сохраняющей классическую социально-философскую ориентацию. С одной стороны, сказываются воздействия социальной практики и необходимость обращаться за субсидиями на социологические исследования к частным организациям в промышленности и другим. С другой стороны, на европейскую социологию оказывают влияние далеко продвинутые проблемно-ориентированные исследования, проведенные в США, на основе которых развиваются традиционные и возникают новые частносоциологические концепции. Западноевропейская социология движется в сторону проблемно-ориентированного и преимущественно прикладного развития своей предметной области 2 .

2 Например, в очерке истории французской социологии В. Каради отмечает сильное влияние Дюркгеима на всю социологию во Франции. Оно сменилось после второй мировой войны влиянием немецкой классической социологии (Вебер, Парето), марксизма и англосаксонской социопсихологии и эмпирической социологии. Второе послевоенное поколение французских социологов, к которому автор относит М. Крозье и А. Турена, начало работать уже в "американских моделях" .
Вместе с тем, в западной социологии, начиная с середины 70-х гг., развернулась все нарастающая критика макросоциологических и частносоциологических теорий. Главное "обвинение" в их адрес - неспособность понять и объяснить собственно человеческую жизнь и повседневность жизнедеятельности людей, что называется, "изнутри", из самой этой жизненной повседневности. Это направление опирается в основном на философские концепции экзистенциализма (американский социолог Э. Тиракьян назвал это направление "экзистенциальная социология"), феноменологическую традицию. Отвергая позитивистскую ориентацию как жесткую и стремящуюся рационализировать социальную реальность, каковая не поддается полноценному пониманию в логически стройных концепциях, социологи этого направления принимают иную крайность и подчас вовсе отказываются от попыток макротеоретичес-

Кого осмысления социальных процессов и социального развития 3 .

3 См. обсуждение этой проблемы в гл. 6, а также в книге .

Мартин Элброу, в то время редактор журнала Международной социологической ассоциации "International Socilogy", предложил следующую весьма полезную для понимания проблемы развития самого предмета нашей науки периодизацию . Он выделяет пять фаз такого развития.

Первая фаза - "универсализм". Это классическая стадия, характерной чертой которой является попытка понять процессы общественной жизни и общественных изменений как всеобщих, вневременных и аналогичных универсальным закономерностям, существующим в природе. Так, О.Конт строил позитивное социологическое знание по аналогии с естественно-физическими процессами. Отсюда и понятие о социологии как социальной физике, разделение ее предметной области на социальную статику и социальную динамику. Г. Спенсер представляет социальные процессы по аналогии с эволюцией живой природы, а общество - по аналогии с живым организмом.

Вторая фаза - становление "национальных школ". Это период наиболее интенсивного развития классических теорий М. Вебера с"акцентом на рационализм, свойственный германской культуре, Э. Дюркгеима с акцентом на роль социокультурных факторов, американской социологии с доминантой прагматизма, британской социологической школы, наиболее видным представителем которой является А. Тойнби (исследования циклических стадий в развитии мировой цивилизации), итальянской (Б. Кроче, В. Парето), русской (С. Ковалевский, Н. Михайловский, а позже - П. Сорокин), японской и др. М. Элброу отмечает, что в этой фазе характерен своего рода "концептуальный империализм" - борьба за господство определенной социологической парадигмы, своего рода нетерпимость к концепциям противостоящих направлений.

Третья фаза наступает в период развития политико-идеологического противостояния двух систем после второй мировой войны. Это период консолидации социологов в двух противоборствующих мировых направлениях: марксистской социологии и социологии структурно-функционального анализа. Лидеры последней, американские социологи Т. Парсонс и Р. Мертон, восприняли традицию эволюционализма, представления общества в качестве социального организма, идею его рациональной организации. Они подвергались критике со стороны социологов-марксистов за консерватизм, недооценку социальных противоречий как движущей силы общественного прогресса, умаление роли социально-экономических детерминант в пользу преувеличения консервативных функций социокультурных факторов. Этот период М. Элброу называет фазой интернационализации социологии, столкновения теоретико-методологических и идеологических направлений на международном уровне.

Четвертая фаза знаменуется появлением в 70-е гг. особых национальных и социокультурных социологических школ в странах третьего мира и, по Элброу, может быть названа фазой "индигенизации" или "отузем-ливания" социологии, т. е. развития особых направлений, учитывающих специфику культур и традиций народов развивающихся стран. Социологи этих стран осознают, что не могут объяснить и понять происходящие в них процессы, если смотреть на эти процессы "глазами Запада". На этой почве возникает особое направление в африканской социологии, опирающееся на понимание социальных процессов в африканских обществах в контексте особых смыслов социальных отношений, как они отражаются в африканской устной поэзии (А. Акивово, М. Макинде). В ряде стран Латинской Америки, особенно в Мексике, Никарагуа, Колумбии, приобретает большую популярность социология "участвующего действия". Орландо Бор да, например, описывает, как латиноамериканские социологи, наряду с просвещением масс, привлекают участников социологических кружков и к исследованиям, и к активным социальным действиям в пользу демократического переустройства общества . Марксистская социология также претерпела фазу "индигенизации" в таких ее разновидностях, как марксизм-ленинизм в СССР, маоцзедунизм в Китае, учение Чучхе в Корее и т. д.

Наконец, современный период развития мировой социологии, как подчеркивалось на XII Мировом конгрессе в Мадриде (1990 г.), - период "глобализации". Глобализация - не национальная и не интернациональная парадигма социологического знания, хотя является продуктом того и другого. Это - стремление объединить усилия социологов всех школ, направлений, теоретико-методологических подходов для решения общечеловеческих проблем.

Вместе с тем глобализация как современный этап развития мировой социологии есть ответ на объективные процессы в человеческом сообществе. В нашем мире уже трудно говорить о доминирующей "самодостаточности" отдельных обществ и государств. Цивилизация на пороге XXI века все больше представляет собой взаимосвязанную систему и в области экономики, и в политической организации (ООН, ЕС и др. региональные политические и экономические сообщества, включая СНГ), в сфере культуры, глобальных коммуникаций. Наконец, человечество оказывается лицом к лицу с общими для всех стран и народов опасностями: ядерной войной, уничтожением природной среды, эпидемиологическими заболеваниями, источник которых в непредвидимых следствиях развития самой цивилизации (например, аллергические заболевания и СПИД). Социологическая теория не может не реагировать на этот вызов, а точнее - на изменение объекта исследования, нового понимания социальной реальности.

Классика социологической теории оставила нам в наследство такое видение социальной реальности, которое с одной стороны как бы замкнуто границами "данного общества", прежде всего государства как социокультурного и политического целого или, скажем, этнокультурных сообществ народов Европы, Азии, других регионов мира. Спрашивается: является ли это классическое наследие вполне адекватным новой социальной реальности? По-видимому, далеко не вполне. Социология испытывает острейшую потребность в принципиально новой теории, новой научной парадигме, которая была бы способна ответить на этот вызов со стороны изменений в образе жизни человечества, народов, стран, континентов, каждой семьи, так или иначе включенной в новое социальное пространство прямо (через телекоммуникации, например) или косвенно.

Ответом на этот вызов являются социологические концепции и теории, которые опираются на идею "ми-ровизации" социальной жизни. В этой книге мы не можем и не должны углубляться в рассмотрение новых социологических теорий, как, впрочем, и классических. Следует, однако, знать, что сегодняшний пафос теоретического поиска концентрируется в двух направлениях. Одно из них - "расширение масштабов" понимания социального пространства до общемирового, то есть не ограниченного в рамках некоторого отдельного общества . Прежде всего это марксистское видение социального пространства в глобальном масштабе как мировой капиталиетической системы и системы империализма, его последней стадии, или - по Ленину - прорыв в единой стране и цепочка революций в других странах. Как известно, данный прогноз оказался ошибочным. Две другие концепции исключают революционный способ преобразования мира. Аргентинский социолог Фернандо Кардозо в теории "зависимого развития" подчеркивает возможность развивающихся стран включиться в мировую цивилизацию путем постепенного освоения экономических, социальных, политических и культурных образцов стран-лидеров. Иммануил Валлерстайн (американский социолог) в теории "глобальной капиталистической системы" утверждает, что периферийные страны никогда не догонят лидеров в мировом экономическом и политико-культурном сообществе, но так и останутся на периферии .

Итак, важным поворотом новейших исследований современной теоретической социологии является переосмысление масштабов социального пространства, каковое представляется в качестве общемирового. Другой принципиально важный поворот - это перенос центра внимания с изучения социальных структур на социальные процессы. Как пишет польский социолог Петр Штомпка , доминирующее значение приобретает "процессуальный образ" социальной реальности. Вместе с этим само общество представляется уже не столько в качестве объекта (группы, организации и т. д.), но как своего рода "поле возможностей" социальных субъектов для проявления их деятельной активности. Ключевой единицей анализа становится то, что можно назвать "событием", действием социальных агентов. Последствия этих действий жестко не заданы, многова-

Риантны.

Такой взгляд на природу социальной реальности возник под влиянием мировоззренческой концепции, получившей название "постмодернизм" (и в этом - еще одно свидетельство влияния на определение предмета социологии социально-философских воззрений). Альтернативная концепция модернизма, до сего времени достаточно распространенная в мировой социологии, опирается на убеждение о направленном прогрессирующем развитии общества от одной стадии к другой, более совершенной. Последующие стадии, как бы они ни назывались, отвечают требованиям более высокой эффективности, целесообразности, приспособленности обществ к изменяющимся внутренним и внешним условиям. Постмодернистская идеология исходит из утверждения о незаданности вектора социального развития, а точнее - утверждает приоритет социальных субъектов как деятелей в активном преобразовании форм их социального бытия с учетом всего контекста природных и социальных условий на момент социального действия. Идея социального прогресса этим не отрицается. Отрицается его однонаправленная заданность. Предполагается многовариантность развития обществ и социальных организаций. В центре внимания, таким образом, оказывается социальный субъект и формы организации социальных субъектов (общности, структуры разного типа), которые создаются его активностью.

Таким образом, мы приходим к выводу, что предметная область современной социологии, по существу пересматривается в двух направлениях. Во-первых, с точки зрения иного видения масштабов и качества социального пространства в сторону его глобализации. Во-вторых, с точки зрения поиска иной "клеточки" или аналитической единицы "социального". В классической социологии такой единицей представляются структурные формы общественного целого (социальные институты, общности, нормативные образцы культуры и т. д.). В постмодернистском подходе этой "клеточкой" социального становится событие как действие общественного субъекта, или социального агента, в смысле деятельного, творческого начала, включенного в сложную систему социальных взаимосвязей.
К вопросу о марксистской ориентации в социологии
В развитии отечественной социологии, начиная с конца 50-х годов и до середины 80-х, безусловно господствовала марксистская ориентация. Сегодня, в условиях очевидного краха советской системы, возникает закономерный вопрос: не следует ли радикально отказаться от социально-философской концепции К. Маркса в пользу какой-то более адекватной социальной теории?

Естественно, что каждый ученый (в том числе и студент, будущий ученый) должен решать эту проблему самостоятельно. Социальные науки в нашем обществе освободились от оков идеологического и теоретического униформизма. Вместе с тем, избравшему профессию социолога полезно знать ближайшее прошлое своего научного сообщества. 4

4 См. в этой связи работу "Социология в России" .
К тому же выбор социально-теоретической ориентации надлежит сделать достаточно осознанно. Для этого мы полагаем необходимым вернуться к вопросу о марксистской ориентации социологии.

Выше мы говорили, что дискуссии о предмете социологии велись у нас преимущественно для того, чтобы вписать социологию в систему марксистского обще-ствознания. И прежде всего установления связей между социологическими исследованиями и социальной философией марксизма - историческим материализмом. В итоге этих дискуссий была выработана так называемая трехуровневая концепция социологии: исторический материализм есть общесоциологическая теория, она задает типовой способ построения частносоциологических теорий, которые в свою очередь опираются на обобщение социальных фактов. Эта концепция, сыгравшая свою роль в становлении советской социологии, позволила утвердить статус конкретных социологических исследований, но вместе с тем затруднила включение нашей науки в процесс развития мировой социологии по двум главным причинам. Во-первых, в своих дискуссиях мы, по существу, отождествляли идеологическую социально-философскую и общесоциологическую функции теории Маркса. Во-вторых, главный акцент делался на "детерминистской" стороне марксистской теории, тогда как "активистская" ее интерпретация, субъектно-дея-тельностный аспект либо оставался на втором плане, либо даже подвергался критике как остаточная гегельянская позиция раннего Маркса, якобы преодоленная в его последующих зрелых произведениях и, прежде, всего в "Капитале".

Петр Штомпка справедливо подчеркивает, что именно принцип деятельностного изменения социального целого, развитый К. Марксом, наилучшим образом отвечает новым тенденциям в мировой теоретической социологии. К. Маркс писал: люди делают свою историю сами, но делают ее при определенных, уже сложившихся условиях. Вот как представляет П. Штомпка логику социологического подхода к пониманию социального целого и социальных процессов . В каждый данный момент времени человеческая деятельность (продукт реально обусловленных структурой экономических и соци-аль-ных отношений, включенность личности в целостность этих отношений) обнаруживает тенденцию к преобразованию, изменениям, самоорганизации и самоизменению субъекта, обусловленным практической активностью (действиями) в сферах производства, всей общественной жизни. Практическая деятельность людей встроена в самую сущность социального субъекта, является его главной потенцией. Она изменяет самого человека и условия его бытия. В итоге сама деятельность радикально преобразуется как результат новой структурной общественной организации, изменения, развития и... начинает новый цикл социальных изменений. 5

5 П. Штомпка отмечает, что в современной теоретической социологии особо выделяют два главных аспекта: структурность общественного целого и деятельно-субъектное начало . Именно эти принципы объединяют различные теоретические парадигмы последних лет: идею "морфогенеза", выдвинутую У. Бакли и развитую в работах М, Арчер, теорию "структурации" А. Гидденса, теорию социальных движений А. Турена и др.
В разных исторических условиях социальным субъектом выступают разные его модусы. П. Штомпка называет несколько таких разновидностей социального субъекта: (а) массы, сообщества индивидов-социальных "акторов" (т. е. деятельных субъектов, выполняющих социально обусловленные функции), включенных в коллективное поведение; (б) социальные движения, организованные коллективы, группы, сообщества, ассоциации, вовлеченные в коллективные действия; (в) "великие люди", деятельная потенция которых насыщается в действиях масс, их поддерживающих и следующих за ними; (г) облеченные законодательной властью руководители и лидеры, занимающие ведущее положение в организационных структурах. Классы и классовая борьба как движущие силы истории выступают на первый план в определенных условиях. В других условиях, как в нашей стране после 1985 г., это - социальные движения и т. д. Во всех случаях, однако, в центре социального целого - социальный субъект, источник структурных преобразований.

Законы общественного развития выражают процессы качественного преобразования. Между тем принцип развития отнюдь не отрицает всеобщей устойчивости форм социальных связей и социального взаимодействия, в рамках которых совершается исторический процесс, каким бы он ни был. У Маркса - это последовательная смена социально-экономических формаций, в других теориях социального прогресса - развитие от традиционного к современному обществу (теории модернизации) и далее - к постсовременному (постмодернизм) или же движение от индустриального к постиндустриальному (Ч. Ростоу) или "технотронному" (А. Тоффлер). Но вместе с тем все человеческие сообщества обладают свойствами самоорганизации и относительной устойчивости. Ни один социальный сдвиг не происходит путем полного отрицания предшествующих форм социальных взаимосвязей. Человечество не рождается всякий раз заново. Поэтому законы развития общественных систем не отменяют и не заменяют законов их функционирования, постоянного воспроизводства определенных структур и отношений в различных социальных сообществах. Теоретическая социология занимается не только исследованием развития и изменений общества, но и закономерностей его функционирования, т. е. воспроизводства социальных взаимосвязей, общественных структур, образцов поведения 6

6 Подходы к теоретическому осмыслению, интеграции этих двух аспектов социологического знания обсуждаются в работах П. Монсона и П. Штомпки . Первая из названных - вполне доступна для начинающего социолога, вторая - более сложная.
Марксистская ориентация в современной социологии не представляет собою единого направления. Теория Маркса, выдающегося социального мыслителя, как бы раздвоилась. Марксова онтология (то есть анализ естественно-исторического процесса как революционной смены общественных формаций) отошла к области политической теории - практики коммунистических партий. Гносеологический (т. е. познавательно-исследовательский) потенциал работ Маркса не только не устарел, но, напротив, остается важным источником развития общесоциологической теории деятельностного, процессуального, активистски-субъектного ее направления, в котором современные теоретики социологии стремятся совместить стабилизирующие свойства общественных структур и дестабилизирующие действия социальных субъектов. Это, скажем, "активистское" направление в социологии конца нашего века, как мне представляется, имеет плодотворное будущее.

Однако вернемся к вопросу о предмете социологии, как он обсуждался в отечественной литературе последних десятилетий, то есть в рамках официальной марксистской идеологии, что нашло отражение во многих учебных пособиях вплоть до наших дней. Дискуссии о предмете социологии в отечественной литературе 60- 70-х гг. испытывали на себе не только влияние мировоззренческих и идеологических факторов, но и прямого социального заказа. Так возникло определение социологии как науки, изучающей социальные отношения . Толчком здесь послужило, по-видимому, стремление придать социологии такую социально-прикладную направленность, которая могла бы гарантировать ее самостоятельность как особой науки, связанной с ориентацией на разработку долгосрочной социальной политики и планов социального развития. Само выделение социальной сферы родилось в практике экономического и социального планирования.

Однако авторы, выделяющие в дефиниции предмета социологии понятие "социальная сфера", трактовали его значительно шире, "социологичнее", а именно указывали на то, что это область исследования гражданского общества, отношений между группами людей, занимающих разное положение в обществе, различающихся не только неодинаковым участием в экономической и духовной жизни, источниками и уровнем дохода, но и структурой социального сознания, образом жизни .
Каков же предмет социологии?
Чтобы подойти к определению предмета социологии, надо найти основное, ключевое понятие этой науки, наилучшим образом отвечающее уровню ее современного развития, а также современному социальному запросу.

В качестве таких категорий в классической социологии выступали понятия общества и социальной системы. Категория общества - достаточно высокая абстракция, но, кроме того, как мы говорили выше, общество утрачивает статус "самодостаточности", становится частью глобальной социальной системы. Понятие социальной системы, выступает ключевой социологической категорией во многих макросоциологических теориях. Именно в тех, где предмет исследования - целостность, устойчивость социального организма. Это понятие является основным в теории структурно-функционального анализа общества и соответственно обозначает главное в предметной области социологии: изучение социальных систем, их целостности и закономерностей функционирования.

Между тем формы социальной организации есть формы бытия социального субъекта - социальных общностей, и именно социальная общность может рассматриваться в качестве ключевой, основополагающей категории социологического анализа. Социальная общность - такая взаимосвязь человеческих индивидов, которая обусловлена общностью их интересов благодаря сходству условий бытия и деятельности людей, составляющих данную общность, их материальной, производственной и иной деятельности, близости их взглядов, верований, их субъективных представлений о целях и средствах деятельности.

Понятие социальной общности представляется нам ключевым в определении предмета социологии, потому что содержит решающее качество самодвижения, развития социального целого. Этот источник - несовпадение и часто столкновение интересов социальных субъектов, классов, других социально-структурных образований и антисистемных социальных движений. В подобной же мере это позволяет объяснить и состояние устойчивости, стабильности социальных систем, организаций, институтов, коль скоро они соответствуют общему интересу. 7

7 Примечательное исследование социальных общностей впервые (1887 г.) предпринял германский социолог Ф. Теннис, который выделил два типа таких общностей: традиционную, доиндустриальную общину и современное индустриальное общество. В качестве главных особенностей традиционной общины он назвал ограниченную специализацию в разделении труда, поддержание общности на основе прямых личностных взаимосвязей, взаимопомощи, регулирование этих отношений простыми нормами нравственности, решающее влияние религиозных ценностей и верований, доминирование института родства. В обществе же господствует тип взаимосвязей, основанных на рациональном интересе, формальном праве, а также разветвленная специализация в сфере труда и иных социальных функций, а основными социальными институтами выступают крупные производственные образования, правительственные учреждения, политические партии и тому подобные формы социально-функциональных организаций безличного характера.

Говоря о социальных общностях, мы сознательно избегаем понятии "общество" и тем более "общинная организация". Русское слово общность" охватывает все разновидности социальных образований, члены которых связаны общим интересом и находятся в прямом или Косвенном взаимодействии.
Будучи главным предметом социологического анализа, социальные общности охватывают все возможные состояния и формы бытия человеческих индивидов в системе социальных взаимоотношений и взаимосвязей, обмена деятельностью. Все известные нам устойчивые формы самоорганизации социального субъекта - это общности разного типа, различающиеся пространственно-временными масштабами и содержанием объединяющих их интересов. Это формы семейной организации, поселений, социально-классовые и социально-профессиональные, социодемографические, этнонациональные и территориальные, государственные общности и, наконец, человечество в целом, осознающее свои интересы как единая цивилизация в бесконечном мироздании.

Понятие социальной общности охватывает и те их разновидности, которые не имеют жесткой структурной организации, не фиксированы в социальной структуре, представляют дисперсную массу, объединяемую общим интересом в длительном или кратковременном пространстве {например, массовое движение, аудитория средств массовой информации...), а также малые недолговременные групповые образования .

Выделение понятия "социальная общность" в качестве основной категории и, соответственно, указание на сердцевину предметной области социологии как особой науки об обществе позволяет успешно соединить макро-и микросоциологический подходы в развитии науки, учитывает и субъектно-деятельностную компоненту социального, т. е. социальное действие, организованное или стихийное, последовательность действий - социальный процесс и всеобщие формы социальной организации: культуру (системы ценностей, норм, образцов поведения и взаимосвязей в социальных общностях); социальные институты, обеспечивающие устойчивость социальных систем; социальную структуру как упорядоченнную систему общественного разделения труда в сфере производства и связанную с этим систему отношений собственности, власти и управления, прав и обязанностей образующих социальные общности индивидов; структуру социальных функций и ролевых предписаний в той же мере, как и социоролевых ожиданий, субъективные конструкции социальной реальности, которые отдельные индивиды выстраивают только и только благодаря взаимодействию с другими прямо или опосредованно.

Выделение социальной общности в качестве центрального звена в предметной области социологии наилучшим образом отвечает сегодняшнему социальному запросу, объективному общественному требованию анализа субъекта общественных преобразований, его интересов и потребностей, их нынешнего состояния и динамики, единства и противоборства. Короче говоря, это ставит в центр социологического анализа ключевые проблемы всей системы общественной организации, ибо она есть не что иное, как организация многообразных социальных общностей, социальных субъектов, реализующих свои интересы в настоящем и в исторической перспективе. 8

8 См. также .
Именно различие интересов социальных общностей - этнонациональных и этнокультурных, социоклас-совых и социопрофессиональных, объединенных объективным положением и поэтому сходством осознанных жизненных потребностей - создает альтернативу историческому процессу, ставит социум перед выбором того или иного пути дальнейшего развития. Экономическая и социально-культурная ситуация в каждый данный момент исторического процесса - это та данность, которая содержит потенциальные возможности изменения лишь одним способом, а именно: действиями социального субъекта, его активностью, спонтанной или целеустремленной, программируемой или непрограммируемой. Социальную альтернативу создает выбор социального субъекта, т. е. его самоорганизации в действиях на данном историческом отрезке бытия. Именно социальные общности как субъекты общественной структуры, т. е. живые, страждущие, деятельные или же пассивные, инертные, не осознающие своей идентичности (общности "в себе", но не "для себя"), - наиболее важный сегодня предмет социологического познания. Из сказанного предлагается следующее определение предмета социологии: социология - это наука о становлении, развитии, изменениях и преобразованиях, о функционировании социальных общностей и форм их самоорганизации: социальных систем, социальных структур и институтов. Это наука о социальных изменениях, вызываемых активностью социального субъекта; наука о социальных отношениях как механизмах взаимосвязи и взаимодействия между многообразными социальными общностями, между личностью и общностями; наука о закономерностях социальных действий и массового поведения.

Являясь наукой, опирающейся на обобщения социальных фактов, социология исследует свой предмет на уровне макротеоретического анализа и в этом отношении тесно связана с социально-философским уровнем знания. Являясь разветвленной наукой, социология, помимо общетеоретического осмысления своего предмета, включает развитие частносоциологических теорий, предмет которых - изучение особых состояний и форм бытия социальных общностей: социальной структуры, культуры, социальных институтов и организаций, личности и процессов социализации индивидов в социальных общностях. Являясь наукой о социальных общностях, социология исследует массовые социальные процессы и коллективное поведение, состояния и формы социального взаимодействия и социальных взаимосвязей, совокупную жизнедеятельность людей, образующих социальные общности, в центре которых - сходство или противоборство их интересов как движителей социального процесса.

В качестве самостоятельной отрасли знания социология реализует все присущие общественной науке функции: теоретико-познавательную, описательную и прогностическую, практически-преобразовательную, мировоззренческую и просветительскую. Ее главные прикладные функции состоят в объективном анализе социальной действительности: познании глубинных закономерностей социальных процессов и правдивом описании феноменологии социальной жизни, т. е. представлении обществу достоверной информации о его состоянии как реальном положении социального субъекта с его особыми и разнообразными интересами, взглядами, мнениями, иллюзиями и заблуждениями, чаяниями и надеждами.
Структура социологического знания
Нам представляется, что социально-философская ориентация задает общие мировоззренческие "рамки" развертывания общесоциологической теории. Эту теорию еще надлежит разработать, используя все ценное, что добыто мировой социологической наукой. Кризис марксистской социологии попал в "резонанс" с кризисом, переживаемым мировой социологией. Ни одна из классических социальных теорий прошлого века (Маркс, Вебер, Дюркгейм) не является адекватной и тем более универсальной в объяснении социальных процессов новой глобальной цивилизации. Мировое социологическое сообщество находится в активном теоретическом поиске. Намечается несколько стратегий, в числе которых: использование разных теоретических подходов к анализу данного предмета; отказ от жесткого сайентистского подхода в пользу гибкого, интерпрета-гивного; отказ от объяснения социальных явлений и процессов в пользу их аналитического описания.

Другой выход из кризисного положения - это создание некоторой метатеории, включающей инварианты классики прошлого века, и разработку новой "глобальной теории". Ее основы: а) целостно-системный подход к пониманию общества и глобального социума; б) принцип историзма и многофакторности в объяснении социальных изменений, где разные подсистемы общественного целого (техника и технология, производительные силы; социальная морфология, т. е. социальные институты, социальная структура; культура как система ценностей общества и нормативных образцов повседневной деятельности) выполняют на разных стадиях общественного развития РАЗНЫЕ функции, доминируют или оказываются в субдоминанте; в) признание решающей роли в процессе социальных изменений активности социального субъекта.

Дальнейший прогресс социологической науки как целостной и разветвленной системы знания связан и с развитием общей социологической теории, и с построением относительно самостоятельных теоретических подсистем. Общая социологическая теория является не только системой знания, но и описанием типового способа получения нового знания. Более высокие уровни теоретического обобщения - методологическая основа для построения теорий менее высокого уровня - отраслевых и специальных. Последние же "питаются" данными эмпирических социологических исследований. 9

9 В конце 40-х американский социолог Р. Мертон выдвинул идею разработки так называемых теорий среднего уровня, которые должны опираться на обобщения фактических данных и развитие которых, в свою очередь, может привести к построению теорий более высокого уровня, вплоть до макросоциологической . Г. М. Андреева и В. А. Ядов возражали, что "связывание" теорий среднего ранга в единую систему не может производиться иначе, как на основе некоторых общих принципов, которые не выводятся индуктивным путем, но являются результатом социально-философского анализа . Этот аргумент я считаю и сейчас вполне основательным.
Эмпирическая база социологического знания представляет собой сгруппированные и обобщенные социальные факты, рассматриваемые под углом зрения различных теоретических подходов. Например, многочисленные обобщения наблюдений и исследований динамики выбора молодежью профессий и жизненного пути становятся эмпирической основой обобщений в рамках социологии молодежи, социологии труда и профессий, социологии личности, социологии социальной структуры и мобильности населения, социологических исследований образа жизни.

Далее, взаимосвязь теории и эмпирического знания имеет не только онтологический аспект (отражение сущностей разного порядка), но и аспект гносеологический, связанный с самим процессом познания. Здесь границы теоретического и эмпирического оказываются крайне условными, так как теория включается в процесс эмпирического исследования на всех его стадиях и на всех уровнях теоретического обобщения - от философских принципов и понятий общесоциологической теории до частносоциологических теоретических подходов и обобщений, сгруппированных наблюдений и фактов.

Самое же интенсивное проникновение теории в эмпирическое исследование состоит в том, что именно теория задает то, что можно назвать моделью для объяснения эмпирических данных, различных взаимосвязей, устанавливаемых исследователем. .

Например, взаимодействие между людьми может быть истолковано под углом зрения взаимовыгоды его участников (модель обмена с оценкой затраченных ресурсов и вознаграждения - Дж. Хоуманс). Тот же процесс поддается истолкованию в иной теоретической парадигме - как взаимодействие, опирающееся на общие для его участников смыслы их взаимных реакций: высказываний, поступков, жестикуляции (символико-инте-ракционистский подход - Дж. Мид). Почему бы не интерпретировать те же факты взаимодействия в понятиях ролевой теории личности? С этой позиции мы должны характеризовать статусы участников взаимодействия (например, подчиненного и его шефа, начальника), каковые предписывают каждому особые функции - роли.

Какую именно теоретическую модель разумно принять за исходную, зависит от многих причин, в числе которых не последней является общетеоретическая ориентация исследователя и целевая установка исследования - теоретико-познавательная или практически-прикладная.

Можно заключить, что социологическая теория "выстраивается" в систему знания разной степени общности, причем высшие ее уровни задают определенные концептуальные границы и логику построения связей между ведущими понятиями более низкого уровня. Здесь, однако, остается немало трудных и далеко нерешенных методологических проблем.

Одна из них - вопрос о расчленении социологии на фундаментальную и прикладную. Если в естественнонаучном знании, скажем в физике, практическое использование фундаментальных законов для развития новой технологии или получения новых материалов непременно предполагает специальные разработки, далее на их основе - инженерное проектирование, то в применении социальных знаний к практике социального регулирования дело обстоит существенно сложнее.

Теория общественного развития, социальных изменений является "прикладной" уже в фундаментальных ее положениях, так как непосредственным образом влияет на практику разработки долгосрочных социальных программ, исходя из прогноза социальных изменений в обществе.

Примером приложения социологического знания к анализу макросоциальных процессов может быть использование теорий модернизации социальных систем в применении к судьбам нашей перестройки и "постперестройки".

Н. Ф. Наумова делает попытку рассмотреть процессы реформ под углом зрения теорий модернизации общества, переживающего кризисное состояние . Наиболее важные социальные предпосылки для успешного переходного периода согласно этим подходам: а) мобилизация социального потенциала общества, т. е. развитие инициативы, предприимчивости, компетенции, правового сознания граждан; б) формирование гибкой и динамичной социальной структуры, расшатывание жестких социально-классовых и социально-профессиональных структур, возрастание вертикальной социальной мобильности и горизонтальных перемещений; в) позитивное взаимодействие с внешней, международной средой; г) эффективное социальное управление, сохранение управляемости социальной системы, т. е. наличие консенсуса между различными социальными общностями, власть закона и сильная центральная власть, гибкость в определении приоритетов, по которым регулируются социальные процессы.

Однако возникает необходимость в развитии специальных социологических теорий. В самом общем виде они раскрывают два основных типа социальных связей: между общественной системой в целом и данной сферой общественной жизни, а также присущие последней внутренние взаимосвязи. Следовательно, они имеют более узкую зону применения по сравнению с общесоциологической теорией, их предметная область ограничена относительно самостоятельными компонентами и процессами общественного целого (социальная структура, социальное взаимодействие, культура, социальная организация, массовые коммуникации и т, д.).

Значит, первый признак теории менее высокой общности - это специфичность и ограниченность рассматриваемых областей социальной жизни.

Вторая их особенность в том, что закономерности, которые вскрываются в рассматриваемых областях социальной жизни, должны формулироваться в виде вероятностных утверждений. Например, в специальной теории формулировка закономерности отношения людей к труду будет иметь вид: при таких-то условиях с такой-то вероятностью можно ожидать такие-то пропорции (или связи) типов доминирующего отношения к труду. Притом м ы указываем, каковы общетеоретические основания этого утверждения и как они согласуются с опытными данными социологических обследований.

Третья особенность специальных теорий: они отражают социальные процессы и социальные образования разного порядка и различаются между собой по глубине проникновения в эти явления. Это означает, что сущностям разного порядка соответствуют обобщения разного уровня.

В рамках социального управления для решения постоянно возникающих новых общественных проблем, которые не могут быть "логически выведены" из теоретических положений, но являются следствием многообразных взаимодействий экономических, социальных, культурных, политических факторов, необходим глубокий анализ конкретной социальной ситуации, особенностей развития и функционирования разнообразных социальных общностей, социальных институтов, организаций, групп, отношений между ними с тем, чтобы, во-первых, уточнить прогнозы социальных изменений и, во-вторых, определить наиболее эффективные способы регулирования социальных процессов.

Решение такого рода задач составляет предмет исследований прикладной социологии в более узком смысле .

Итак, социология представляет собой разветвленную систему знания. Она включает общую теорию о становлении, развитии, изменениях и функционировании социальных общностей разного уровня и об отношениях между ними, исследует массовые социальные процессы и типические социальные действия людей; со-циология включает в свой предмет отраслевые и специальные социологические теории, имеющие более узкую предметную область сравнительно с общей теорией, еще более специализированные прикладные разработки частных социальных проблем, нуждающихся в практическом решении в данных особых условиях социальной действительности. Социология как система знания опирается на изучение фактов социальной действительности, а ее теоретические обобщения связываются воедино на базе фундаментальных принципов истолкования социальных процессов в отдельных обществах и человеческой цивилизации как целого миропростран-стпва, находящихся в постоянном изменении вследствие деятельной сущности социальных субъектов.

Вследствие несомненных различий содержания про­грамм теоретико-прикладных и прикладных исследова­ний, неодинаковы и способы их организации: порядок действий, распределение ресурсов, практические трудно­сти, которые возникают в процессе этих двух типов ис­следований.

1. ОСОБЕННОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ ТЕОРЕТИКО-ПРИКЛАДНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Теоретико-прикладные исследования выполняются, как правило, в рамках перспективной исследовательс­кой программы, в которой должны быть предусмотрены направления и наиболее важные стадии разработки дос­таточно крупной социальной проблемы. Организация каждого отдельного исследования является, таким обра­зом, частью более общего научного замысла.

В этом разделе мы рассмотрим требования к орга­низации исследования по "жесткой" стратегии. Особен­ности порядка действий и последовательности опера­ций в "качественных" исследованиях были описаны

Главные элементы рабочего плана отдельного тео­ретико-прикладного исследования можно подразделить на четыре временных этапа.

1. Период разработки теоретической концепции и программы данного исследования как составной части перспективной программы (если таковая имеется) или же составление перспективной программы с детальной проработкой первой фазы ее осуществления.

В программе данного отдельного исследования, как мы уже знаем, предусматривается и отработка всех полевых инструментов, включая пробу методик и гене­ральный пилотаж всех процедур. На реализацию этой стадии разумно затратить до 1 / 3 всего времени, отведен­ного на исследование.

2. Полевой период, т. е. время на сбор первичных данных, их подготовку для ввода в компьютер - при­мерно 20% отведенного времени.

3. Период обработки и анализа данных, включая промежуточные научные отчеты по итогам предваритель­ного анализа, - около 40% времени на все исследование.

4. Время на оформление итоговых отчетов и публи­каций - примерно 10% времени.

Понятно, что особенности авторского коллектива, конкретных условий работы, срочности ее выполнения внесут коррекции в структуру временных затрат. Наш опыт говорит о том, что в рамках глубокого теоретико-прикладного исследования предложенное распределение времени вполне себя оправдывает.

Итак, представим себе, что, продвигаясь в исследова­нии, мы подошли к рубежу, за которым начинается "по­левая" работа. Позади - долгие поиски, сомнения, стра­стные дискуссии, связанные с разработкой программы. Мы сформулировали гипотезы, наметили общий план исследования, составили первые наброски методик сбора первичных данных. Теперь предстоит окунуться в ре­альную жизнь и проверить, насколько придуманные нами инструменты научного поиска отвечают своему назначению. Наступил этап пробы основных процедур исследования.

Предварительная проба ("пилотаж") охватывает проверку годности и отдельных методов получения пер­вичной информации, и системы процедур в целом , и организации массового сбора данных (конструирование выборки, организация "полевых" работ и, наконец, в слу­чае использования качественных методов - экспери­ментальных интервью, наблюдений и т. п.

Проба отдельной методики производится на неболь­шой выборке обследуемых (25-30 человек). Для этого разумно отобрать представителей крайних групп. В каждом случае это будут разные группы, что зависит от содержания исследования. При использовании опрос­ных методов обычно стремятся к тому, чтобы в пробе участвовали люди с различным уровнем образования и жизненного опыта. Здесь проверяется, насколько воп­росник учитывает эти различия. При анализе докумен­тов важно обеспечить полный набор характеристик, что­бы проверить, насколько единицы анализа охватывают тексты. Используя метод наблюдения, заботятся о том, чтобы в пробе были представлены наиболее трудные для наблюдения ситуации.

Необходимо, чтобы наряду с авторами исследования в проведении пробы участвовали и другие. Обычно это - будущие интервьюеры, наблюдатели, кодировщи­ки текстов. Иногда к пробе привлекают коллег - уче­ных,"мнение которых в ходе проверки инструментов ис­следования было бы особенно ценным. Участие в пробе нескольких человек позволяет подвергнуть обсуждению качество инструментов сбора данных. Задача: выяснить, насколько "работают" запланированные вопросы или пункты методик, понятны ли они респондентам (а так­же интервьюерам или наблюдателям, кодировщикам), дают ли они планируемую информацию и т. п.

Руководитель пробы начинает с устного инструкти­рования всех участников и комментирует письменную инструкцию. Особое внимание обращает на те пункты информации, которые почему-либо вызывают сомнение. В "поле" проверяют альтернативные варианты. Напри­мер, половине обследуемых задают вопрос в одной фор­ме, а другой половине - в иной.

Если участники пробы не имеют опыта, нужна предварительная тренировка интервьюеров, наблюдате­лей, кодировщиков. Лучше всего это достигается наглядной демонстрацией. Например, руководитель проводит публичное интервью с "наивным" респондентом. После интервью даются пояснения к отдельным моментам прошедшей беседы. Такие опыты могут быть повторе­ны. Еще лучше комбинировать наглядную демон­страцию интервьюирования с записью на пленку. Про­ходящие обучение протоколируют интервью, обсуждают тексты, сличая их с записью на аудио-видеопленке.

Начинающие работу анкетеры должны "проиграть" ситуацию респондента: они сами заполняют анкеты, от­вечая на все вопросы. Этим достигается более полное включение в роль опрашиваемого , что совершенно необ­ходимо для хорошего выполнения функций анкетера. При заполнении анкеты возникнут вопросы, которые по­могут лучше понять состояние респондента, а также спо­соб реакции анкетера на эти состояния. Типичные слу­чаи обсуждаются всей группой, выходящей в "поле".

Кодировщики текстов (при контент-анализе) и шиф­ровальщики должны пройти обучение с помощью зара­нее составленных инструкций. В период проверки в "поле" инструкции уточняются. Участвующий в поле­вой работе кодировщик практически выступает соавто­ром составителя основной процедуры: он обнаруживает неучтенные и важные для исследования термины в тек­стах, неудачное расположение шифровальных схем и т. п. изъяны.

Проба осуществляется поэтапно, так что после каж­дой небольшой серии собранных данных производят анализ информации и обмениваются мнениями. Вместе с интервьюерами авторы исследования обсуждают шаг за шагом все элементы методики, начиная со вступи­тельных разделов и кончая "паспортичкой". Замечания тут же анализируются, и принимается решение пробо­вать новый вариант, продолжать пробу старого или на­чать пробу двух вариантов одновременно.

Итог пробы - окончательный текст методики и инструкции по сбору данных.

В инструкции указывают назначение методики, последовательность операций, способ обращения к ис­точникам информации, отмечают особенности сбора све­дений по некоторым пунктам и, наконец, предлагается форма итогового протокола (бланка, кодировального ли­ста и т. д.).

В идеальном случае надо осуществить и пробу инст­рукции, т. е. убедиться в том, что все ее разделы понят­ны и отвечают своему назначению. Это делается на группе интервьюеров или кодировщиков, которые будут участвовать в сборе основного массива данных. Однако чаще всего такую пробу относят на стадию генерального пилотажа.

Генеральный "пилотаж" - продолжение пробы, но теперь уже не отдельной методики или инструмента, а всей процедуры сбора первичных данных: методик, спо­собов протоколирования и сведения данных в кодиро­вальные листы, инструкций по сбору данных, организа­ции полевых работ на объектах и, наконец, качества вы­борки. Это "разведка боем", ^основная цель которой - проверка на надежность всех звеньев полевой процедуры. Важная функция пилотажа - установить прямой контакт с ответственными лицами на объекте исследова­ния, обеспечить их сотрудничество в дальнейшей рабо­те. Вместе с тем проверяется пригодность всех звеньев собственной организации, особенно уровень подготовки участников исследования, их тренированность, понима­ние обязанностей.

Значительная нагрузка падает на проверку дей­ствий по осуществлению запланированной выборки и оценки е. объема, который зависит от двух основных факторов: характера информации (если нет сведений о нужных параметрах генеральной совокупности, то они извлекаются из данных генерального пилотажа) и дос­тупности единиц наблюдения. Часто отобранные по спискам или иным путем обследуемые по разным причинам оказываются недоступными: находятся в отъезде, больны, слишком заняты, вовсе не проживают или не работают там , где мы ожидаем их найти, и т. д. и т. п. Эти организационные погрешности определяют, насколько следовало бы увеличить первоначальный от­бор, с тем чтобы в итоге получить запланированный объем выборки.

Полевое обследование - массовый сбор информа­ции на объектах. Основные требования организации на этом этапе: четкое соблюдение инструкций, контроль доброкачественности исходных данных по мере их по­ступления, целесообразная система хранения первичной информации.

Контроль доброкачественности материала обеспечи­вается строгим выполнением инструкций и выбороч­ными проверками действий всех сотрудников: интер­вьюеров, наблюдателей, кодировщиков. Материал, со­бранный одним из сотрудников, выборочно проверяется другим, более опытным. Последний вновь обращается к источнику информации (например, к опрашиваемому), используя ту же методику. Таким путем контролируют добросовестность интервьюера или кодировщика и вмес­те с тем определяют ошибки, связанные с его индивиду­альными характеристиками.

Полученные данные следует хранить по определен­ной системе, подсказанной процедурой дальнейшей об­работки: группировать материал наблюдений, анализа документов, опросов либо по отдельным объектам, или в порядке сплошной нумерации.

Прежде чем приступить к обработке данных, весь массив предварительно изучается с точки зрения воз­можных отклонений выборки от расчетных параметров. При районированных и квотных выборках, когда полу­ченные данные не соответствуют намеченным парамет­рам, можно сократить общий объем массива и добиться запланированных пропорций, отбрасывая по принципу случайности "лишнее" число протоколов наблюдений, интервью, опросных листов и т. п. Иногда, напротив, сле­дует произвести соответствующую довыборку.

Подготовка данных для обработки включает: шифровку, кодирование и перенос кода на перфокарты ручной или машинной обработки или на магнитную ленту - в зависимости от техники обработки.

Шифром обычно называют условную символичес­кую запись первичной информации в бланке протокола (в анкете, шифровальном листе при анализе докумен­тов). Шифровку можно производить в разных симво­лах: численных обозначениях (например, пунктов шка­лы), в буквенных аббревациях ("КЗ" - критические за­мечания, "ВП" - вопросы и просьбы - при кодирова­нии текстов писем), в различных символах ("+", "-", "?": "согласие", "несогласие", "неясно"). Кодом называ­ют числовую запись тех же данных.

Рассмотрим пример шифровки и кодирования ответов на серию из 10 суждений об отношении к детям (с. 170, схе­ма 11), используя для шифровки числовые обозначения. При шифровке напротив каждого суждения на полях анкетного листа отмечаем числовое значение соответствующего пункта шкалы. Для суждений 1, 3 и 10 это будут 4, 1 и 5 соответ­ственно. Если суждения предлагаются отдельными карточка­ми, то в шифровальном листе (бланк протокола) в клеточке с номером этого суждения появятся те же числа.

При вводе данных в компьютер для обработки обычно используют десятиричный код. Каждый признак (в нашем случае таких 10, где одно суждение принимаем з\а отдельный признак) обозначают двух-трехразрядным числом в за­висимости от общей численности признаков, нумеруя их по очередности появления в полевых документах (анкетах, прото­колах). Если в нашем исследовании , где используется серия суждений о детях, менее 1000 признаков, используем трехраз­рядный код, и тогда названные суждения могут кодироваться: 101/4, 103/1, 110/5. Это значит, что при сплошной нумерации признаков, вводимых в анализ, первое суждение в схеме II по­лучает код 101, а последнее - 110. Число за косой чертой - регистрация ответа по данному признаку в пятичленной шкале, В некоторых схемах кодирования это число прямо при­мыкает к общему коду (1014, 1031, 1105), а в других случаях фиксируется с интервалом: 101-4, 103-1, 110-5.

В таком закодированном виде соответствующие данные будут выпечатываться в табуляграммах или появляться на эк­ране дисплея. Современные способы общения человека с ком­пьютером позволяют фиксировать на экране и в табу­ляграммах не только код признака, но и его сокращенное, а при необходимости и полное наименование. Например, "101. Дети способствуют сближению родителей" или "101. Сбл. с род." и далее выпечатывается статистика распределений по шкале от 1 до 5 или производится построение суммарного ин­декса по итогам ответов каждого респондента на данный тест. Индекс, будучи производным от первичных данных, получит новый, собственный код, допустим, 632. Проанализировав рас­пределение данных на всю выборку, мы можем преобразовать его в упорядоченную номинальную шкалу, как показано в табл. 17. Видно, что распределение скошено в сторону позитив­ных значений, где фактический максимум индекса отноше­ния к детям = 38 (3% выборочной совокупности), а фактичес­кий минимум = 23 (также 3%) вместо теоретического макси­мума = 50 и минимума = 10. Медиана приходится на значе­ние 33 (она делит упорядоченный ряд пополам). Расчленим всю совокупность так, чтобы выделить достаточно наполнен­ные крайние градации, причем в негативной зоне разумно иметь больше градаций, так как она более чувствительна (вспомним, что люди тоньше реагируют на негативные стиму­лы). Срединная зона, значения индексов в которой близки к медиане, обычно более наполненна и единообразна.

Таблица 17 Преобразование распределения индекса (схема 11) в упорядоченную номинальную шкалу из 4-х пунктов
Индекс	50-38	37	36	35	34	33	32	31	30	29	26	27	28	25	24	23-10
%	3	2	б	10	12	16	15	8	6	7	4	3	0	2	3	3
Новая шкала (% и шифр)	21% (4)				43% (3)			21% (1)			15% (1)
Код нового признака 602	632/3				632/3			632/2			032/1

Теперь (табл. 17) мы имеем три градации со значениями индекса в максимально позитивной зоне (4) от 35 до 50 (21% опрошенных) и в минимальной (1) - от 10 до 28 с 15% от числа опрошенных).
Обработка и анализ данных осуществляются в со­ответствии с задачами исследования поэтапно. Логичес­кие задачи переводятся теперь в серию технических операций с исходными и производными признаками. Исследователь, если он сам не продолжает анализ на компьютере, передает в вычислительный центр задания в форме макетов нужных таблиц и иных вычислений или группировок, пользуясь кодовыми обозначениями признаков.

Например, задание на простую группировку предла­гается в простейшей форме: "Выдать простые распреде­ления по признакам 001-112, 124-211". После анали­за простых распределений может следовать задание на укрупнение шкал: "Выполнить объединения градаций шкал пр. 004: 1+2, 3+4+5, 6, 7; пр. 112: 1, 2+3, 4+5, 6+7..." Для построения двухмерных распределений: "Выдать двухмерные распределения по пр. 021x041, 021x042..." Для многомерных классификаций: "Создать подмассивы: 041/1, 041/2, 041/3 и для каждого полу­чить двухмерные распределения 021x041, 021x042" и т. д. Формирование подмассивов означает расчленение совокупности по разрядам шкалы признака 041 и в рамках этих разрядов - построение двухмерных таб­лиц. Такое задание может быть передано для формиро­вания таблиц.

В сложных обработках, если для этого имеются соответствующие алгоритмы , задание передается в более общей форме, например: "Произвести факторизацию признаков 121, 123, 141- 146, 217-222", или: "Выпол­нить кластеризацию, таксономию (многомерную клас­сификацию) по признакам (следует их перечень)", или: "Выдать матрицу интеркорреляций (ранговые и метри­ческие коэффициенты) признаков (следует перечень)".

Рассмотрим пример преобразования логических задач анализа в систему заданий на обработку данных.

Гипотеза: ожидается, что функциональное содержание труда (пр. 032 - номинальная шкала по группам содержания труда) детерминирует удовлетворенность работой (пр. 048 - пятичленная шкала) в большей мере, чем размер заработной платы (пр. 165 - пятичленная упорядоченная шкала).

Задания на обработку: выдать двухмерные таблицы: 032f048 и 165г"048. Статистики: процентные распределения, где 032 = 100%, корреляции рангов и критерий согласия Пирсона (х 2)-

Контрольное задание: сформировать подмассивы 032/1, 032/2, 032/4, 032/5 и выдать для каждого двухмерные таблицы: 16514)48 с теми же статистиками + коэффициент энтропии (Н).

В этой серии заданий проверяется, справедливо ли, что группировка по уровню содержательности труда больше ассо­циируется с удовлетворенностью работой, чем группировка по уровню зарплаты, а затем уточняется, являются ли такие свя­зи (если они будут) прямыми или косвенными, т. е. опосредованными чем-то еще. Если в подгруппах по содержа­нию труда (032/1 - 032/5) связи уменьшатся сравнительно с исходными, то налицо прямая зависимость удовлетворенности работой от содержательности труда.

Как правило, социологи используют стандартные компьютерные программы, пригодные для обработки различной социальной информации: в простых распре­делениях, процентах, средних и дисперсиях отклонений, коэффициентах ассоциации качественных признаков, ранговых и парных коэффициентах корреляции, факторизации, энтропии, регрессионных показателях, а также в специальных индексах и типологиях 1 .

1 Имеется три пакета программ для компьютерной обработки данных: SPSS+ или SPSS for Windows: Statistical package for Social sciences; Excel for Windows - пакет для создания статистических таб­лиц, графиков и диаграмм ; Word for Windows - для текстового форма­тирования и иллюстрирования текстов. По проблемам машинной об­работки данных социальных обследований см. .
Анализ данных производится по порядку задач, объединенных едиными гипотезами. Если в работе уча­ствует много сотрудников, некоторые таблицы дублируются, так как различные гипотезы м^гут проверяться на общем исходном материале.

Важны систематические обсуждения по ходу ана­лиза, сообщения участников исследования о добытых результатах, обсуждения промежуточных итогов с дру­гими специалистами, В этих дискуссиях возникают но­вые догадки, требующие дополнительного изучения ма­териала.

Изложение итогов в виде отчета или публикации. Итоговый документ следует составить так, чтобы дать возможность читателю самостоятельно проанализиро­вать обоснованность и достоверность всех выводов, а также при желании воспользоваться эмпирическими данными для постановки иных задач. Поэтому в пуб­ликации следует придерживаться максимальной последовательности и ясности изложения всех данных и выводов.

Для научной публикации наиболее целесообразно придерживаться такого порядка:

1. Изложение целей и задач исследования. Форму­лировка проблемы. Краткая или более пространная ха­рактеристика литературы по вопросу.

2. Основные идеи программы исследования и концептуальная схема. Уточнение исходных понятий.

3. Описание основных процедур сбора первичных данных (методики типа выборки).

4. Изложение и анализ полученных данных по группам гипотез (задач или проблем).

5. Теоретические и практические выводы из иссле­дования. Сопоставление полученных данных с имеющи­мися в литературе.

6. Постановка вопросов для дальнейшего изучения, выдвижение новых гипотез, которые не могли быть про­верены в данном исследовании.

7. Приложения: методики сбора первичных данных, сводные таблицы, основные статистические показатели по ведущим гипотезам (или задачам).

Авторы исследования не должны забывать, что в ра­боте принимали участие многие специалисты, научные работники и практики. Этика науки строго предписыва­ет отметить всех участников работы, от ее инициаторов и теорети: ов до научно-вспомогательного персонала и многочисленных критиков, рецензентов, помощников на объектах. Работа социолога невозможна без сотрудни­чества многих людей, которые заслуживают того , чтобы быть названными в итоговом документе.
2. ОСОБЕННОСТИ МЕТОДИКИ И ЭТАПОВ РАЗ­ВЕРТЫВАНИЯ ПРИКЛАДНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ 2

2 Об организации прикладного исследования см. учебное пособие под ред. Ф. Шереги и М. Горшкова, где имеются приложения, иллюст­рирующие все элементы и этапы работы